Идеология позитива: изгнание любви

Хотите, я объясню, зачем вас здесь держат? 

Чтобы вас излечить! 

Сделать вас нормальным!(с)Дж.Оруэлл

В последнее время я настолько часто слышу слово «позитив» в различных его вариантах (самая частая интерпретация – позитифф), что решил разобраться – а что же это за явление такое? С чем его едят, и какие у него признаки?

Кто-либо из употребляющих это выражение чаще остальных, может мне сказать – «да не парься» (или там – не «заморачивайся») и разъяснить, что словечко «позитив» - это всего лишь одно из явлений молодёжного сленга, не дурное и не прекрасное. Просто словечко. Но поскольку сей жаргонизм употребляется в таком широком значении, что шире просто некуда, стоит всё-таки задуматься и проанализировать его употребление на предмет влияния на повседневную и всякую жизнь.

Для начала следует доказать, что «позитив» - это всё-таки именно явление. Каковы основные значения «позитива»? Это – хорошее настроение, хорошие события, жизненная позиция, утверждающая отсутствие «негатива» (в словосочетании «настройка на позитив»). Так же это словечко может образовывать прилагательное, и расширять сферу своего влияния: позитивный чел, позитивный президент, позитивный сайт, позитивная собачка, позитивный дезодорант «Axe», позитивное пиво «Клинское». То есть, как мы видим, слово охватывает почти все сферы человеческой жизни – от мыслей и чувств до вещей и движений.

Учитывая, насколько универсально это слово, можно нарисовать следующую картинку будущего: слово «позитив» заменяет практически любое движение человека и любую вещь.

Представим себе три диалога:

«Чем ты занимаешься?» «Позитивом, конечно!» «А именно?» «Так хлеб пеку».

«Что ты сейчас делаешь?» «Позитив, что ж ещё!» «То есть?» «Книжку иллюстрирую».

«Как дела?» «Дела – позитивны!» «И?..» «Да вот, пишу гимн национальной сборной по дзюдо»

То есть, слова «кулинария», «живопись» и «композиция» заменяются «позитивом» очень легко. Кому-то может показаться, что я передёргиваю… Но у меня есть вполне реальный пример. Как известно, на нашем сайте (да и вообще в сетевом пространстве) процветает огромное количество авторов, работающих в жанре «доброго» рассказа или стиха. Это такие тексты, которые не претендуют на особую художественную ценность или глубокий смысл. Такие тексты, чья предполагаемая задача – нести людям «доброту и свет».Тексты, которые трудно назвать «прозой» или «стихами»…

Вопрос: чем занимаются такие авторы? Потому что нельзя сказать, что они «сочиняют» – в полном смысле этого слова. Нельзя сказать, что «пишут».

Ответ: они, само собой, «несут массам позитив».

Таким образом, я утверждаю, что слово «позитив» давно перестало быть просто «словом» и превратилось в некое явление. Что же это за явление, какого оно плана? Тут мне поможет параллель с творчеством Оруэлла. В оруэлловском новоязе было чудесное сокращение – «ангсоц». Это слово, как и «позитив», охватывало собой огромное количество явлений – в том числе, науку, искусство, литературу. Чем бы ни занимался человек, для его деятельности было одно определение – «ангсоц». А что такое «ангсоц»? Это «английский социализм». Идеология. Следовательно, «позитив» – это тоже идеология, причём как раз ангсоцовской формации.

Кстати, отвлекаясь немного от разговора: недавно мне пришло в голову, что «позитив» – это тоже сокращение. Сокращение от слова «позитивизм». Развивать я эту тему не буду, не слишком велики мои познания в философии. В конце концов, каждый, кто представляет себе немного движение «позитивизма», сам сможет проанализировать, насколько «позитив» и «позитивизм» похожи. Допустим, мне кажется, что они так же похожи, как «английский социализм» и «ангсоц». Скажем, позитив вслед за позитивизмом может отстаивать идею позитивного знания: полезного, точного, достоверного и утвердительного. Только в рамках позитива эта идея может немножко трансформироваться. Допустим, я, позитивный чел, утверждаю, что «Сникерс» с лесным орехом существует, а то, что земля – круглая, мне неизвестно, сам не видел…

Итак, как видно из вышесказанного, явление «позитив» - это идеология, и первая функция этой идеологии – постоянно поглощать всё вокруг и расширяться. Но у неё есть ещё вторая функция. Чтоб разобраться в ней и поименовать её как-то, обратим свои взоры к типичному представителю идеологии позитива - позитивному челу, который всё больше становится идеалом нормального человека нашего времени.

Рассмотрим, как этот герой ведёт себя и каково его отношение к себе и окружающему миру.

Первое, что всегда делает «позитивный чел» – «позиционирует» (ещё одно словечко, к которому я испытываю некоторую слабость) себя. Он не «ставит» себя, не «живёт в соответствии с идеалами чего-то», не «просто живёт». У него есть установка на позитив, и он позиционирует себя как позитивного. В принципе, ему больше ничего и не надо. Почему? Потому что простые человеческие определения и характеристики натуры ему неизвестны, и я берусь это доказать.

Хочется начать с категории «радость», потому что в ней-то, вроде бы, и заключается смысл жизни позитивного чела. Но наш герой не знает «радости», он знает только позитив. Радость может быть тихой, сквозь слёзы, бурной. Позитив – всегда один и тот же. Радость, которая «позитив» – это такая ошалелая радость, которая является ответом на любое позитивное явление – переспал ли с крутой чиксой, сдал ли ЕГЭ, купил ли тачку. Эта радость – совершенно определённого толка. По ней вы всегда сможете узнать нашего героя.

Вторая категория – это категория «честь». Почему именно она? Потому что в последнее время я всё реже встречаю это слово в текстах и разговорах (такое ощущение, что оно устаревает). Итак, каково отношение позитивного чела к понятию «честь», то есть к совокупности качеств, делающих человека «благородным»? Естественно, идеология позитива никак не может принять этой категории. Потому что позитивная особь не полезет в драку за девушку, если силы заведомо не равны – зачем, ведь получить от хулиганов по лицу – это же негатив. Если предположить, что такой особи предложат «трахнуть» красивую девушку, которая сопротивляется, особь согласится при условии, что негатива за этим действием не последует. И когда такая особь слышит оскорбление, ответа от особи не дождёшься – потому что негатива лучше не видеть, не слышать и не помнить.

Или вот возьмём такую характеристику человека, как алчность. Позитивно ли иметь много денег? Позитивно. Позитивно ли их иметь больше, чем просто много? Супер-позитивно. Позитивно ли хотеть иметь денег больше, чем больше, чем просто много? Это вообще гипер. То есть, алчность является ярчайшей характеристикой позитивного чела.

Думаю, продолжать не надо. Вывод и так ясен. Позитивный чел – это такой субъект, которого «настройка на позитив» может направить на какой угодно способ получения его ошалелой радости. А она – главное, что есть в жизни.

В принципе, далее можно и не продолжать. Но мне, как человеку, пытающемуся разобраться до конца, интересно проанализировать отношение позитивного чела к основным составляющим человеческого мировоззрения.

Например. Каково отношение нашего героя к вере?

Для простоты возьмём веру христианскую и представим, как нужно с позитивных позиций читать Библию. Если просмотреть Книгу даже поверхностно, становится понятно, что позитивом в ней является очень мало. Многие вещи, например, страдания евреев в пустыне, ярко негативны, «грузят». Некоторые заповеди, например – не прелюбодействуй – никак не увязываются с примитивным гедонизмом позитивного чела. От всего великого наследия христианской веры в позитиве остаются лишь пара главок про райское блаженство. Это – вера нашего героя.

Подобным образом такая особь читает не только Библию, но и другие книги. В результате пригодными для чтения объявляются только дамские романчики, глупые детективчики и анекдоты. Анекдот – это идеал литературы. Чем анекдот глупее при этом – тем, конечно же, лучше. Над глупым анекдотом проще «ржать». Чем больше ржёшь, тем больше в жизни становится позитива. «Ржака» продлевает жизнь на гораздо более долгий срок, чем смех.

А если подумать о политике, придётся признать, что политикой позитивный чел интересуется только тогда, когда слышит от телеящика какую-нибудь благую ахинею. Сам он никогда не задумывается о политической ситуации. Ему сказали, что всё хорошо – а это же позитив… Следовательно, так оно и есть, потому что важнее и правдивее позитива нет ничего на свете.

Позитив – это true.

Тут мне хочется опять сделать небольшое отступление. Следует заметить, что позитив – идеология дуалистическая. Обратной стороной позитива является негатив, куда сваливается Брэдбери и Мусоргский, Курт Кобейн и Борис Ельцин, вторая мировая война и палёная водка, причём всё это проглатывается огромной помойкой «негатива» на равных правах. «Негативный чел» поступает с любым явлением так же, как и «позитивный», просто у него другая «установка». Всё, что не вписывается в определение «тру негатива», летит в помойку «позитива»… Таким образом, всё самое сложное, правдивое, настоящее находится в состоянии постоянного полёта из одной помойки в другую…

Итак, теперь можно, наконец-то, придумать название для второй функции позитива как идеологии. Это – переваривание. Все явления человеческой жизни, поглощённые позитивом, приводятся к единому знаменателю перманентной ошалелой радости и теряют своё значение и человечность.

Кто же в таком случае истинный позитивный чел? Это особь без моральных установок, без конкретной религии, без вкуса к литературе и искусству, без интереса к политике. Особь, которая не умеет и не хочет учиться размышлять, которую интересуют только мимолётные, самые простые (чтоб не сказать – грубые) радости, из которых складывается её позитив.

По-другому такую особь можно назвать клиническим дебилом.

Однако, по серьёзном размышлении мне начинает казаться, что и такое определение позитивного чела не совсем удачно. Ведь клинического дебила что-то отличает от трупа, что-то в нём ещё есть от человека, кроме строения тела…

Тут мне на помощь опять придёт Оруэлл. В процессе пыток из героя антиутопии «1984» вытравливают всё, кроме любви. Достоинство, убеждения, способность размышлять. Любовь, конечно же, тоже вытравливают, но только в самом конце – потому что любовь вытравить трудно. В сущности, Оруэлл показывает, что пока у человека есть любовь – он остаётся человеком, а остальное неважно.

К чему я это вспомнил? А к тому, что даже у клинического дебила живёт в его наивной душе какое-то подобие любви. Наверное, каждый из нас видел по телевизору кадры из спецклиник. Там, где дебильные дети с почти осознанным выражением нежности смотрят на своих воспитателей, где они радуются встрече с матерями, даже такие кадры, где видны робкие проявления чувств друг к другу.

Есть ли место любви в жизни позитивного чела?

Рассмотрим этот вопрос подробно.

Позитивный чел не может страдать от любви. Страдания – это негатив. Он не может испытывать нежности к кому-либо, потому что нежность – это отчасти и боль, и душевная работа, а боль и душевная работа – это негатив. Он не может пойти ради любимого человека на смерть – потому что смерть это негатив. Единственное, что есть позитивного в отношении между полами, это секс. Секс позитивен, потому что приносит удовольствие. Потому невозможна верность – ведь если секс перестаёт приносить удовольствие, или приносит меньшее удовольствие – надо менять партнёра. Оставаться с ним в таком случае – негатив. Если вдуматься, то никаких родительских или сыновних-дочерних чувств позитивный чел испытывать тоже не может. Они полны негатива…

Или вот возьмём такую ситуацию. Близкий человек вдруг умирает. Что делает в таком случае позитивный чел? Он начинает «помнить только хорошее», «жить дальше», «улыбаться при воспоминании о» – и то, в основном, в определённые дни. В дни рубежных дат.

То есть, фактически он выкидывает человека из головы и сердца, как использованный презерватив.

Как-то в разговоре с одним из друзей по оружию мы вдруг вспомнили, что читая в своё время Оруэлла очень весело смеялись. Тогда всё казалось таким лучезарным – в связи с тем, что Советский Союз со всем своим дерьмом и кровью отошёл в прошлое. Но глядя на современность, смеяться уже не хочется. Оказывается, что Оруэлл совсем даже не устарел. Может, он устарел только с внешней стороны – «министерство любви» перестало существовать (хотя это сомнительно). Но «министерство правды» продолжает свою работу. И новый его проект под названием «идеология позитива» вполне успешен и имеет массу последователей.

Кто же работает на это жуткое министерство правды? Пропрезидентские структуры? Российская эстрада? Образование и остатки культуры?

Нет, друзья. Главными деятелями (как и потребителями продукции) министерства являемся мы с вами. В каждом из нас живёт мелкий чиновничишка оттуда, который помогает «позитиву» завоевать власть над всем, собрать в свой помойный «универсал» побольше настоящего, чудесного, искреннего, и уничтожить. Написание сего эссе подвигло меня вглядеться в себя. Я убедился, что позитива во мне целое море…

И это море надо бы побыстрее осушить.

Поэтому всё чаще я говорю себе: если осталось сердце, если по-прежнему хоть что-то дорого, если – свободен! Значит, ещё есть шанс. Есть ещё возможность выкинуть к чёртовой матери позитив, вычеркнуть его из своих мыслей, вытравить из души.

А место, которое он занимал, наполнить тем, что там и должно быть с начала времён и во веки веков.

Наполнить – любовью.

Нечто похожее