«История войн еще не знала примеров такой бессмысленной жажды
убийства, какая свойственна фашистским людоедам. Даже диким ордам
Тамерлана, прославившимся свирепостью, далеко до исступленного озверения
гитлеровских палачей». Так начиналась статья П.Павленко, опубликованная
в «Красной звезде» в октябре сорок первого. Называлась статья «Не
забудем, не простим!».
Историки говорят, что именно так и появился на свет знаменитый лозунг. Это первый известный случай его употребления. Но что прежде было страшным, сегодня становится модным: Москва увешана рекламными щитами акции движения «Антимайдан». «Год Майдану. Не забудем. Не простим». Государственные и провластные СМИ, включая телевидение, также рекламируют предстоящее шествие. Организаторы подали заявку на десять тысяч участников, но «рассчитывают, что людей будет больше».
Возникает интересный и резонный вопрос: откуда деньги? – на который в среде патриотов принято обижаться. «Оппозиция снова ищет деньги в чужом кармане» – так называлась статья на одном из ресурсов сторонников «Антимайдана», предлагавшая читателям повозмущаться крохоборством доморощенных правдоискателей, но так и не пояснившая, откуда деньги.
Мы тоже пока оставим этот волнительный вопрос (впрочем, Slon планирует и другие публикации по истории «Антимайдана») и сосредоточимся на другом – откуда смыслы?
Движение «Антимайдан» было, как известно, наспех слеплено, чтобы сорвать акцию оппозиции 15 января: тогда планировались протесты против приговора по делу братьям Навальным, перспектива которых почему-то взволновала администрацию президента. Протестов не случилось, поскольку приговор был вынесен раньше, но «Антимайдан» все равно с размахом презентовали 15 января. Сюжеты о создании движения показали тогда все федеральные каналы.
С тех пор «Антимайдан» занят поиском доказательств собственной нужности. Устраивали что-то вроде уличного конкурса детских рисунков («Цветным карандашам – да, цветным революциям – нет»). Теперь – митинг-шествие с замахом на массовость. Обещают даже нижнетагильских рабочих с УВЗ привезти – в прошлый раз не доехали, так хоть теперь столицу посмотрят. Патриотический публицист Стариков, сенатор Саблин, руководящий организацией ветеранов «Боевое братство», являясь при этом разве что ветераном сидения в Думе – был депутатом аж трех созывов, и Залдостанов, хирург-одиночка с мотором, явно не хотят покидать политическую сцену.
Но главное – сцену эту им предоставляют. То есть рассчитывают при помощи акций «Антимайдана» поделиться со страной наболевшим. А мы имеем шанс заняться чем-то вроде кремлевского психоанализа и разобраться в страхах, терзающих тех, которые правят нами.
Единственный слоган предстоящего действа – «Не забудем, не простим» – удивления не вызывает. Реанимация образов Второй мировой – дело для пропаганды привычное и важное. Интереснее, что именно собираются не прощать те, кто соберется 21 февраля на Страстном бульваре, чтобы дойти до Площади революции и помитинговать.
Выбор даты смущает. Майдан начался не в феврале четырнадцатого, как известно. И закончился тоже не в феврале. 21 февраля Янукович подписал с лидерами оппозиции «Соглашение об урегулировании политического кризиса», а в ночь на 22-е бежал из Киева. События, безусловно, важные, но нелегко поверить, что кружок друзей Хирурга волнует именно изгнание Януковича. Российские телепропагандисты много месяцев уже подчеркивают: Виктор Федорович был вором и негодяем, и жалеть его незачем. Жалеть стоит братский украинский народ, оболваненный другими негодяями, в основном заокеанскими. Так что предположим: дата вообще никак с украинскими событиями не связана. Празднуют субботу длинных выходных. Удобный день, чтобы не злить лишний раз несчастных бюджетников, которых поверстают митинговать: успеют еще отдохнуть, отмечая суровый мужской праздник двадцать третьего.
Важна не дата, а тема. Кровавые события в самопровозглашенных «народных республиках» заставили всех, от пропагандистов до телезрителей, просто забыть о Майдане. Героические ополченцы затмили героических беркутовцев, и странно вспоминать о том, как горели покрышки, когда горят города.
Мы уже больше года живем в условиях информационной истерики (тоже, кстати, повод отпраздновать). Именно с Майдана, с уличного протеста, с готовности граждан выйти на площадь и задать власти неудобные вопросы, эта истерика началась. И, в общем, понятно, что истерика эта отражала простой кремлевский страх, безосновательный, впрочем, как большинство известных нам кремлевских страхов: страх увидеть нечто подобное здесь. Не за Януковича переживала наша власть, за себя. Не украинцев боялась, а нас.
Почему – не понять, но боялась сильно.
В некотором смысле война, роль России в разжигании которой, мягко говоря, велика, была еще и способом изжить этот свой необоснованный страх. Показать – только во вторую очередь украинцам, а в первую – себе и своим, что бывает с народом, который на площадях задает власти неудобные вопросы. У войны много лиц, много причин и много имен. Но вот этот – психотерапевтический – момент тоже за прочими и, может быть, более важными забывать не стоит.
Сейчас ситуация на переломе: нет, наверное, людей, которые верят в действенность Минских соглашений, но иллюзия возможности прекращения войны все-таки возникает. То есть кремлевская таблетка, которой купируется страх массового протеста, может перестать действовать. И значит, наступает время движения от следствий к причинам, появляется необходимость реанимировать память о протестах. Задача напугать народ Майданом.
Активисты, между прочим, отлично эту свою задачу понимают. Вот один из сознательных рабочих Уралвагонзавода поясняет: «Мы за то, чтобы мы работали, зарабатывали деньги и улучшали экономику, а не митинговали. Мы хотим вот это выразить, свою гражданскую позицию, чтобы все видели, что Урал за стабильность, а не за перевороты, майданы и прочее».
Тут есть повод задуматься: человек за тысячи километров едет митинговать за то, чтобы не митинговать. И в этом его гражданская позиция. Едет, подтверждая лишний раз, что мы имеем дело не только с политической историей, но еще и медицинской.
Историки говорят, что именно так и появился на свет знаменитый лозунг. Это первый известный случай его употребления. Но что прежде было страшным, сегодня становится модным: Москва увешана рекламными щитами акции движения «Антимайдан». «Год Майдану. Не забудем. Не простим». Государственные и провластные СМИ, включая телевидение, также рекламируют предстоящее шествие. Организаторы подали заявку на десять тысяч участников, но «рассчитывают, что людей будет больше».
Возникает интересный и резонный вопрос: откуда деньги? – на который в среде патриотов принято обижаться. «Оппозиция снова ищет деньги в чужом кармане» – так называлась статья на одном из ресурсов сторонников «Антимайдана», предлагавшая читателям повозмущаться крохоборством доморощенных правдоискателей, но так и не пояснившая, откуда деньги.
Мы тоже пока оставим этот волнительный вопрос (впрочем, Slon планирует и другие публикации по истории «Антимайдана») и сосредоточимся на другом – откуда смыслы?
Движение «Антимайдан» было, как известно, наспех слеплено, чтобы сорвать акцию оппозиции 15 января: тогда планировались протесты против приговора по делу братьям Навальным, перспектива которых почему-то взволновала администрацию президента. Протестов не случилось, поскольку приговор был вынесен раньше, но «Антимайдан» все равно с размахом презентовали 15 января. Сюжеты о создании движения показали тогда все федеральные каналы.
С тех пор «Антимайдан» занят поиском доказательств собственной нужности. Устраивали что-то вроде уличного конкурса детских рисунков («Цветным карандашам – да, цветным революциям – нет»). Теперь – митинг-шествие с замахом на массовость. Обещают даже нижнетагильских рабочих с УВЗ привезти – в прошлый раз не доехали, так хоть теперь столицу посмотрят. Патриотический публицист Стариков, сенатор Саблин, руководящий организацией ветеранов «Боевое братство», являясь при этом разве что ветераном сидения в Думе – был депутатом аж трех созывов, и Залдостанов, хирург-одиночка с мотором, явно не хотят покидать политическую сцену.
Но главное – сцену эту им предоставляют. То есть рассчитывают при помощи акций «Антимайдана» поделиться со страной наболевшим. А мы имеем шанс заняться чем-то вроде кремлевского психоанализа и разобраться в страхах, терзающих тех, которые правят нами.
Единственный слоган предстоящего действа – «Не забудем, не простим» – удивления не вызывает. Реанимация образов Второй мировой – дело для пропаганды привычное и важное. Интереснее, что именно собираются не прощать те, кто соберется 21 февраля на Страстном бульваре, чтобы дойти до Площади революции и помитинговать.
Выбор даты смущает. Майдан начался не в феврале четырнадцатого, как известно. И закончился тоже не в феврале. 21 февраля Янукович подписал с лидерами оппозиции «Соглашение об урегулировании политического кризиса», а в ночь на 22-е бежал из Киева. События, безусловно, важные, но нелегко поверить, что кружок друзей Хирурга волнует именно изгнание Януковича. Российские телепропагандисты много месяцев уже подчеркивают: Виктор Федорович был вором и негодяем, и жалеть его незачем. Жалеть стоит братский украинский народ, оболваненный другими негодяями, в основном заокеанскими. Так что предположим: дата вообще никак с украинскими событиями не связана. Празднуют субботу длинных выходных. Удобный день, чтобы не злить лишний раз несчастных бюджетников, которых поверстают митинговать: успеют еще отдохнуть, отмечая суровый мужской праздник двадцать третьего.
Важна не дата, а тема. Кровавые события в самопровозглашенных «народных республиках» заставили всех, от пропагандистов до телезрителей, просто забыть о Майдане. Героические ополченцы затмили героических беркутовцев, и странно вспоминать о том, как горели покрышки, когда горят города.
Мы уже больше года живем в условиях информационной истерики (тоже, кстати, повод отпраздновать). Именно с Майдана, с уличного протеста, с готовности граждан выйти на площадь и задать власти неудобные вопросы, эта истерика началась. И, в общем, понятно, что истерика эта отражала простой кремлевский страх, безосновательный, впрочем, как большинство известных нам кремлевских страхов: страх увидеть нечто подобное здесь. Не за Януковича переживала наша власть, за себя. Не украинцев боялась, а нас.
Почему – не понять, но боялась сильно.
В некотором смысле война, роль России в разжигании которой, мягко говоря, велика, была еще и способом изжить этот свой необоснованный страх. Показать – только во вторую очередь украинцам, а в первую – себе и своим, что бывает с народом, который на площадях задает власти неудобные вопросы. У войны много лиц, много причин и много имен. Но вот этот – психотерапевтический – момент тоже за прочими и, может быть, более важными забывать не стоит.
Сейчас ситуация на переломе: нет, наверное, людей, которые верят в действенность Минских соглашений, но иллюзия возможности прекращения войны все-таки возникает. То есть кремлевская таблетка, которой купируется страх массового протеста, может перестать действовать. И значит, наступает время движения от следствий к причинам, появляется необходимость реанимировать память о протестах. Задача напугать народ Майданом.
Активисты, между прочим, отлично эту свою задачу понимают. Вот один из сознательных рабочих Уралвагонзавода поясняет: «Мы за то, чтобы мы работали, зарабатывали деньги и улучшали экономику, а не митинговали. Мы хотим вот это выразить, свою гражданскую позицию, чтобы все видели, что Урал за стабильность, а не за перевороты, майданы и прочее».
Тут есть повод задуматься: человек за тысячи километров едет митинговать за то, чтобы не митинговать. И в этом его гражданская позиция. Едет, подтверждая лишний раз, что мы имеем дело не только с политической историей, но еще и медицинской.
0 коммент.:
Отправить комментарий