1. В России 2000-х в среде популярной музыки
произошло такое удивительное явление, как декриминализация блатняка. Например,
один и тот же человек пел в 1995 году «мне навстречу тьма непроглядная, я ее
глотаю как дым...И вот эту жуть плотоядную называют счастьем блатным», а в 2007
– «Я знаю точно: растает лёд, в тиши полночной иволга запоёт. И рыжею
девчонкой, тёплою ото сна, в озябший мир придёт Весна». За какое-то
десятилетие, как мы видим, воровская романтика сменяется на квази-салонную
настолько, что даже яндексовский сервис по поиску lyrics прописывает
слово «весна» с большой буквы.
2. Скажем, связано это явление было с путинской
кампанией по борьбе с преступностью. То есть, слушать про «выкидуху» и
«соликамскую тюрьму» стало, так сказать, западло. Блатняк был официально
маргинализован, людям остался
нарождающийся российский арт-рок и морально устаревшие и начинающие
стареть физически поп-звёзды девяностых годов.
3. В арт-роке и поп-музыке переходной эпохи было
несколько смелых экспериментов: например, внезапно выучившаяся петь Кристина
Орбакайте и группа Tequila
Jazz.
Но такая музыка сильно проигрывала из-за отсутствия забубённой душевности: не
для того создавалась.
4. Поэтому на эстраде возникло сразу несколько новых
направлений, в разной степени паталогических. *Nota bene: «доброкачественный» (здоровый)
постмодернизм – нечто контролируемое сознанием. «Злокачественный»
(паталогический) постмодернизм – разрушительная имитация стихийного характера.*
Главным из них стал одомашненный блатняк. Почему я считаю это явление
болезненным издевательством над так называемым русским шансоном, должно быть
очевидно без особых пояснений. Достаточно лишь повнимательнее послушать
процитированную выше композицию Трофима «Московская песня», чтобы понять:
бешеная популярность этого трека может быть обусловлена только патологией
культуры.
5. Однако, за 90-е успело подрасти новое поколение,
и у поколения появились свои запросы. Вот три главные запроса: музыка должна
быть молодой; музыка должна быть крутой; и, опять же, задушевность. Поколение,
условно, разделилось на две группы:
– первым не хотелось расставаться с вбитой в детстве
в голову пацанской романтикой. Культура услышала, и на свет явился русский рэп
во всём своём ужасе и великолепии;
– вторые, те, кто теперь с таким упоением решает все
мировые проблемы в журнале «Сноб», а тогда с трудом утирал кровавые сопли,
тяготились российскими реалиями и культурой двора – в первую очередь. Земфира
Рамазанова спела им «он твой мальчик, ты его девочка».
6. Не стоит и говорить, что русский рэп паталогичен.
Со вторым всё несколько сложнее: первые два альбома певицы Земфиры наполовину
состоят из довольно-таки язвительной, а иногда даже чёрной, иронии в адрес
подростков, подростковых комплексов, подростковых отношений. Тут мы и наблюдаем
доброкачественный (сознательный) постмодернизм, выражающийся в игре, пародии etc.
7. Но Земфира Рамазанова написала не очень понятный
«мальчикам и девочкам» альбом «14 недель тишины», а потом и вовсе плюнула им в
рожи «Вендеттой». Так бывает: талантливый человек проходит мимо, из кармана
выпадает бумажка; поклонники бросаются на бумажку, надеясь, что это уникальные
наброски; но бумажка – всего лишь чек из ресторана; ничего не остаётся, как
убеждать друг друга, что это наброски самого величайшего творения.
8. Голосящий в этой толпе громче всех станет со
временем сам восприниматься, как талант.
9. Именно в то время, как «повзрослевшая» (а на
самом деле, никогда и не бывшая «подростковой») Земфира писала диковатое «мы в
траншеях рыли ямки, мы скучали по снарядам», быстрым шагом удаляясь от
растерянных «почитателей таланта», среди «почитателей» появилась бойкая
блоггерша Вера Полозкова. Обладая недюжинными способностями по производству
букв, она принялась тиражировать прочитанное ею в «чеке»: «Эй, мальчишка с
глазами синей небесной лазури! Ты, конечно, безбожник, и нужно задать тебе
перцу, но в тебе кипит жизнь и поет настоящая буря...Я, пожалуй, тебе подарю
свое новорожденное сердце.»
10. «Мальчики и девочки», даром, что от природы недоверчивые,
сразу же нашли в тиражируемых бойкой блоггершей опусах утерянную было
задушевность. Опусов рождалось много, чудовищно много – и за ними потерялся как
смысл первоисточника, так и его хозяин. *Nota bene: под «хозяином» я подразумеваю не
только Земфиру, а под «источником» не только песню («Припевочка»)*
11. Понятное дело, что весь этот процесс (бесконечного
копирования непонятого материала) происходил без всякого участия сознания. Сама
блоггерша Вера в одном (а может, и не в одном) интервью говорила, что стихи из
неё льются etc.
Не рассчитывая на понимание со стороны не спецов, спрошу у спецов: что бы вам,
ребята, сказали на специальности, если б вы заявили преподу, что музыка из вас
льётся, и сознание – это лишнее? Вот то-то и оно.
12. Это и есть постмодернизм «злокачественный».
Буйное разрастание губящей организм материи.
13. Прошло прилично лет, и что же? А всё то же: «осень
опять надевается с рукавов, электризует волосы – ворот узок. Мальчик мой, я
надеюсь, что ты здоров и бережёшься слишком больших нагрузок». Не изменился ни тон,
ни настроение, ни тематика, ни техника. Заметьте, я не говорю ни слова о поэтической
технике, хотя полозковские вирши с этой точки зрения критиковать легче всего.
Дело в том, что у меня и нет цели выступать с детальной критикой: сочтут
формалистом, не понимающим задушевности.
14. «Мальчикам и девочкам» ныне под тридцать или
даже за тридцать, но они в культурном плане не выросли и вырастать не хотят: у
них всё есть. Восхищаться Полозковой в их понимании – демонстрировать свой
обалденно тонкий внутренний мир. Ведь мало кто в нынешнее время ценит поэзию.
15. В связи с этим мне и вспомнилась известная сага
о вампирах. В одной статье на ресурсе Openspace аргументированно
доказывается, что история, рассказанная госпожой Майер – это гимн вечному
пубертату, побег от необходимости взрослеть. Думаю, что намеченных выше культурных
и текстуальных параллелей достаточно для того, чтобы понять: неисчислимое
количество созданных блоггершей Верой опусов – тот же гимн, только с другими
словами.
16. Всё вышеперечисленное позволяет мне утверждать:
Вера Полозкова такой же поэт, как Кристин Стюарт – актриса. Хотя и не сказать,
чтобы они плохо изображали Беллу Свон: своенравную и глупую девку из пригорода.
Потому что нельзя изображать плохо то, чем на самом деле являешься.
0 коммент.:
Отправить комментарий