Страницы

среда, 9 февраля 2011 г.

HALO 1. Миллионы мух не могут ошибаться


Вот часто так: думаешь, с чего бы начать, а начать как-то не с чего, поэтому приходится написать слово «хуй» и плясать уже от него. Это слово и другие похожие вносят приятное оживление в текст (скажем, мне это оживление приятно). Но наверняка найдётся какой-нибудь борец за чистоту и поспорит насчёт приятности, а мне чертовски не хочется спорить, приводить в миллионный раз аргументы (сильное выразительное средство, тоже часть языка, любой эвфемизм – чушь итд), называть фамилии (Буковски, Ерофеев, Миллер) и в миллионный же раз заключать: стерильность потому и стерильная, что там жизни нет, а чистюля Скрябин помер от заражения крови, когда прыщик раздавил. Однако, оставим вечную тему.
Так о чём же я подумал, написав слово «хуй»? О том, что единственная вещь, объединяющая тексты, которые я включил в обзор – отсутствие в них этого слова. В принципе, в условиях одного пространства и времени должна быть некая общность тематик и выразительных средств, ан её нет, и вообще раздел стихов сейчас напоминает рынок в Средней Азии: всё вроде тут, но к нужному хрен протолкнёшься. Правда, на этом рынке есть и свои Макдональдсы, чью вывеску каждому за километр видать. К примеру, я уверен, что название «Муха Игорь» (http://litcult.ru/lyrics/7993) не съездило по глазам разве что слепому. Нервные взялись за дихлофос, более устойчивые понаблюдали за животным и пришли к выводу, что здесь заворачивают поугорать. Посмотрим, кто был прав.
После прочтения хочется перекреститься: по каким-то неведомым причинам автор юмористического стиха умудрился избежать безвкусицы. Может, потому, что написал детский стих не совсем детским (ну, пиво, сигареты и прочее в жанр не очень ведь укладываются, да?), то есть, не впал в характерное сюсюканье. За это стоит похвалить и убрать мухобойку, но только за это, ибо навалять даже в условиях простецкого размера и холостой рифмы надо ещё умудриться. Например, весь текст строится на том, что Игорь – самец, но в одной из строф автор вдруг пишет: «Игорь – муха. Что с ней взять!» Вот-те раз, так и тянет очевидно пошутить на тему пола или ориентации, но лучше не стоит. А «недоетый бутерброд»? Разговорность разговорностью, но подобные ляпы действуют раздражающе, а не забавно. Странно, что только мне пришло в голову на них указать – видимо, если текст «юмористический» и «позитивный», его можно писать абы как. Но что-то мне подсказывает, что Чуковский или Барто абы как не писали, и в детском стихе следует придерживаться именно их традиций работы над текстом. Если исправить помарки, гораздо большее количество читателей (не литкультовских) улыбнутся. Правда, многие криво – некая юродивость вместо юмора может вызвать недоумение. 
Вообще мне кажется, что общая оценка 60 – самое смешное в этом тексте. Смешно, потому что абсурдно. Но читателям виднее, поэтому у них такой топ, какой они заслуживают.
Если продолжать разговор о кричащих вывесках, то всё-таки можно нащупать некую тенденцию: чем более аляповат заголовок, тем более текст напоминает на вкус еду из Макдональдса (нет, натурально – там неплохо кормят, но я всё-таки предпочту хотя бы суши-бар). Например, увидев в списке название «Страна Души» (http://litcult.ru/lyrics/8005), сразу понимаешь – божоле тебе тут не нальют. Однако должен признать, что автору удалось приготовить нечто вполне удобоваримое. А насколько оно качественное?
В техническом плане здесь придираться особо не к чему, впрочем, нечего и отметить. Человек, придумавший акцентный стих, был незаурядно одарён, но иногда хочется отправиться в прошлое и принудить его всю жизнь заниматься зельеварением ямбом – такое количество у нас сейчас ладненьких, кругленьких акцентничков без всякой выдумки. Оно и немудрено – писать таким образом легко и приятно, и мозги не надо почти включать. То же касается и грамматических рифм: не говоря уже об «Абхазия/Евразия», «косточками/тросточками» и «стена/война» раздражения не вызывают, равно как и восхищения. Проглотил и забыл.
В смысле формы и логики автор выбрал два простых приёма: прямое перечисление и прямое сопоставление. И то, и другое вроде и неплохо, но вызывает некоторую тоску. Представим, что некто из родственников показывает альбом с фотографиями: а вот это наш красно-белый «Икарус», а вот это – наш  толстый водитель Витя. Если вы относитесь к родственнику с нежностью, или были там, откуда приехали фотографии, или, в конце концов, вы очень вежливы, то умудритесь сдержать зевоту. Но, несмотря на это, вам не станет интересен Витя. Нисколько. Разве что родственник расскажет про него какую-нибудь выразительную историю.
Для лиц, нежно привязанных к Абхазии или к летнему отдыху в подобных странах души или к Вите, стих будет, наверное, интересен. Я уверен, что такие тексты даже нужно иногда выставлять – как если умеешь мало-мальски фотографировать, то грех не послужить обществу, выставив вконтакте свои работки с подписью: вот что, ребята, можно сделать с помощью такой же, как у вас, говнозеркалки.
О природе-погоде кто-то пишет удобоваримо, а кто-то – хорошо. Как сделать последнее с помощью верлибра демонстрирует автор текста «Течение обстоятельств» (http://litcult.ru/lyrics/8004). Хотя я слукавлю, если назову этот текст «пейзажной лирикой», но, кажется, в чистом виде такой лирики не существует, а если и существует – так она максимум что удобоварима. Для хорошего стихотворения, построенного на образах природы, обязательно, как минимум, наличие олицетворения.
Конечно, течение обстоятельств с течением воды не сравнивал только ленивый. Другое дело, что для автора это вовсе не сравнение, а свершившийся факт, который он описывает очень своеобразно. Удачное в данном случае употребление канцеляризмов(!) передаёт восприятие окружающего, свойственное для какого-нибудь средневекового схоластика, которому необходимо всё объяснить, упорядочить и выстроить в соответствии с представлением об Абсолюте. С другой стороны в переменчивости (предсказуемость/предполагаемость – заканчивается/незаканчивается), которая подчёркнута текстуальной «аркой»,  передана ирония по отношению к такому взгляду на действительность и вообще к человеку, который, чёрт возьми, так и не понял со времён Фомы Аквинского, каким образом в круговороте жизни следует терять и находить.  
Помимо канцеляризмов и формообразующих приёмов стоит отметить и приятную ненавязчивую звукопись – например, в строчке «зелёная зелень земли», где, видимо, изображается, как идёт-гудёт зелёный шум. Автор мог бы подзудеть где-нибудь и дальше, чтоб поддержать идею, но справедливо решил, что для выбранного жанра и тематики важно разнообразить приёмы, не исчерпывая их возможностей, а также сохранить строгость высказывания, жертвуя ненужной красочностью. 
Поэзия, которую в сети принято называть экспериментальной, весьма разнообразна, в частности потому, что большинство читателей и даже авторов о верлибре ничего толком не слышали. Вследствие этого стих, написанный в традициях советской поэзии 20-30х годов, часто может выглядеть как эксперимент, особенно если написан он вполне толково, как, например, «14.04.1930» (http://litcult.ru/lyrics/8018). Однако, Бог с ним, с экспериментом. Вопрос в другом – стоит ли браться в очередной раз писать о Маяковском, вооружаясь его же пистолетом методами стихосложения?
Очень возможно, что только так и стоит, однако, для начала следует убедиться, что пистолет настоящий и заряжен. Сильная сторона текста – это ритмика акцентного стиха, которая вполне нервная и порывистая. Она выглядит гораздо интереснее, чем в упомянутой выше «Стране Души», и в качестве выразительного средства неплохо «стреляет». Правда, возникает ощущение, что стреляет водой. Финал про «устами единоверца» и «научи меня так стрелять» настолько очевиден, что любого из почитателей творчества Маяковского (поэта с большой фантазией) потянет завыть. Да и с метафорами как-то туго: тускловатая «бабочка поэтиного сердца» грустно и отрешённо реет над скупым перечислением фактов и отношений. О рифмах даже как-то неудобно говорить: они в тексте в основном грамматические, даже одна глагольная, и это притом, что стих посвящён автору изобретательнейшего созвучия «заверчен, как/Аверченко». Вообще сочетание подобных рифм и акцентника очень свойственно для одного из влиятельнейших направлений сетевой поэзии – ЖЖ-лирики. У этого направления есть определённые хорошие черты и даже находки, но главная из нехороших черт, клишированность, сильно портит впечатление от образцов такого стихосложения.
Чтобы почувствовать разницу дневникового и не дневникового письма, следует, естественно, сравнить первое со вторым. В качестве недавних примеров второго я бы мог порекомендовать свежие тексты авторов Tom, Джеймса Куликова, Дары Ветер и Олега Фомина, но остановлюсь я всё же на «Звёздных снах» (http://litcult.ru/lyrics/8002), которые, к счастью, уже подробно разбирал. Не буду переписывать уже нашкрябанное в комментарии, просто выскажу мнение: ловкое обращение с ритмикой, напряжённая работа над формой, несколько крайне удачных метафор («поэты смотрели за звездами. и, расчехляя стихов астролябии, в звездную пыль опускали ноздри», «я, как стервятник над падалью, кружу над строкою») и. наконец, использование графических приёмов при написании выгодно отличают «Сны» от того, что штампуют поэты из ЖЖ.     
Разнообразие текстов в разделе Стихи несколько удручает, наверное, любого читателя: очень трудно бывает найти не то, что хороший, а просто качественный текст. Помочь разобраться в массе информации иногда помогают рейтинги. Но, к сожалению, не всегда. Какие стихии движут пользователем, когда он тянет курсор к звёздочкам – только император стихий ведает. Топ часто выглядит странно, непричёсанно и диковато, как похмельный интеллигент. А всё почему? Потому что читатели, в отличие от, скажем, мух, не всегда способны разобрать, где торт, а где говно, и частенько ошибаются. Господа! Так будем же прозорливы, как мухи! Только не надо при этом забывать о человеческом чувстве вкуса. 

Нечто похожее